На входной двери в мою комнату висит распятый плюшевый медведь. В коридоре попахивает смесью запахов ботинок, забившейся канализации в ванне и всего остального понемногу. На кухне я полы уже полтора месяца не мыл, кусочки еды свешиваются со стен, в микроволновке лампочка перегорела два года назад, если очень хочется посмотреть на степень готовности еды, подсвечиваю велосипедным фонариком.
В ближайшем ко мне углу комнаты валяется черный шерстяной шарф. Шарф украден из магазина черным братом Джебби Кеем. У черного брата есть полубелый пятилетний сын под Одессой, к которому они время от времени катается в гости. И наверняка возит в подарок шмотки, наворованные в норвежских магазинах. Этот шарф мне достался в подарок за то, что я помог ему с домашкой со множителями Лагранжа. В шарфе даже дырка осталась от клепки, которая должна была звенеть на выходе из магазина. Он эту клепку при мне сбивал моим же молотком, но вышло не очень аккуратно.
Полы в комнате немытые вообще с августа. Помимо шарфа с дыркой на них валяются тапки, провода, пакетик чая твайнингс леди грей, пальмовые икейские циновки, пластиковые пакеты, еще пластиковые пакеты, неразобранное белье с прачечной, кроссовки, в которых завелась микрофлора, и которые сушатся в надежде, что рано или поздно запах гнилых цветов из них улетучится.
На столе в центре комнаты валяются еще пластиковые пакеты, телескопически сложенные две пары носков, и три бутылочки средств для ухода за обувью, которые мне продали в магазине экко. Я у них на прошлой неделе закупился на 2285 норвежских крон обувью, все из-за чертовой микрофлоры. Они мне еще в подарок дали моющее средство для ног и крем для ног (казалось бы, причем здесь Лужков?).
На столе, привинченном к стене валяется все остальное: ноутбук, ключи, наушники, порвавшиеся перчатки от давнего друга-клептомана-француза, ножницы от Паши, еще пластиковые пакеты, куски моих остриженых ногтей, велосипедный фонарик, чтобы светить в микроволновку, сто крон, шапка, флосс, болт от окна, велосипедный шлем.
А еще там стоит тарелка. А про то, как давно она там стоит и какая недоеденная еда там валяется, про мое новое домашнее растение мухоловку, голодающее из-за того, что мухи брезгливо облетают его стороной, про смотрящих со стен тайваньских женщин, японских мужчин и пашу-саратова я рассказывать не буду, потому что уже всех задолбало.
В общем, как нас учили давным давно на первом курсе норвежского, jeg trives godt på Fantoft (мне в Фантофте живется очень уютно).
